Каждая встреча с жителями района ведёт к размышлениям. Но бывают такие, после которых надолго теряешь покой, потому что хочется найти ответы на вопросы. Например, на такой: почему в век глобальных скоростей и перемещений человек ведёт оседлый образ жизни?
Родом из детства
В стороне от змеиногорской трассы, глубоко в степи расположился поселок VI Конгресса Коминтерна. Добираться сюда, как говорится, не ближний свет. Но именно здесь более шести десятков лет живет Владимир Владимирович Калашников.Более того: тут его дети и внуки. Именно этот факт вызывает мой интерес, и, разумеется, хочется расспросить о житье-бытье.
В солнечный июльский день мы петляем на машине по грунтовой дороге. Нас сопровождает вольный ветер. В вышине парят хищные птицы. За окнами мелькает разнотравье. Благодать!
В поселке зелено и по-особенному тихо, слышны только звуки природы. Хозяин радушно встречает нас у калитки и ведет в дом.
– Владимир Владимирович, чтобы отыскать истоки верности малой родине, давайте начнём с самого начала?
– Что рассказывать? – задумывается собеседник. – Родился в Конгрессе (название поселка длинное и трудно произносимое, поэтому местные жители в разговоре его укорачивают – прим. авт.), здесь пошел в школу, до 4-го класса. А потом нас стали возить в Вишневку, в школу-интернат, где учились с 5 до 8 класса. Ребятишек, наверное, 25-30 из Конгресса было. В воскресенье всех увозили, в следующую субботу привозили. Это было с 1967 по 1970 годы. Тянуло домой, конечно, а что сделаешь? Учиться-то надо было, приспосабливались.
Сейчас, спустя столько времени, вспоминает, что было весело, ведь дети есть дети. Даже шалили помаленьку. К примеру, в Конгресс фильм привезли «Свадьба в Малиновке». В школе-интернате собралась компания и отправилась из Вишневки в Конгресс, зимой по санному пути, примерно 4,5 км, около часа ходу, а потом обратно. Удивительно, но воспитатели об этом не знали…
Жизнь бурлила
После 8 класса паренек поступил в ПТУ-28, что в Веселоярске, учиться на механизатора.
– Неужели по молодости уехать не хотелось?
– Не было ни мысли такой, ни желания. Мать здесь жила, одна четверых детей воспитывала. Куда уезжать? Тогда жизнь бурлила: скотные дворы были, очень много людей трудилось. Мама работала всю жизнь: то в свинарнике, то в курятнике, то в телятнике. А я помогал ей.
– Вы бегали к ней на работу?
– Да. И на работе помогал, и дома. Дома же тоже были корова, куры, гуси, утки.
Воображение рисует вихрастого подростка, который, управившись на подворье, стремглав мчится по сельским улицам к одному из колхозных строений. А мой собеседник вспоминает еще одну подробность детства:
– Я начал работать лет в 8-9. Не хватало рабочих рук тогда, и нас, малых, приглашали. То бригадир ягнят просил попасти неделю-другую, то на сенокосе мы вилами сено раскладывали. Труд оплачивали. Правда, тогда деньги другие были: 60-90 копеек в день. Сколько-то брал на конфеты, остальные деньги матери отдавал…
Механизатор из трудолюбивого паренька получился знатный: 43 года проработал в одном хозяйстве. Правда, само хозяйство за это время претерпело изменения: изначально было колхозом «Восток», впоследствии стало ООО «Вишневское».
Дороже всего на свете
В 2015 году Владимир Владимирович вышел на пенсию. После этого его дважды приглашали в хозяйство сторожем, но и этот вид деятельности остался в прошлом. Сейчас он на честно заслуженном отдыхе.
– Вас тоска не гложет по тем временам?
– Гложет. Тоскую по комбайну, по трактору, по полям.
– Я всё пытаюсь понять, что чувствует механизатор за штурвалом комбайна?
– Вышел в поле – вокруг тебя простор, над тобой небо… душа поет. Красота вокруг. Может, где-то и красивее, но мне наши места нравятся. Трактор рокочет, и ты как будто с ним разговариваешь. Это такая связь, такие чувства… Бывает, сеешь ночью, утро наступает – солнце всходит, птички поют, все цветет, благоухает, и усталость вся уходит… не могу я словами передать, что чувствуешь.
И вновь перед моим внутренним взором картинка: ранним утром из кабины комбайна спрыгивает утомленный, запыленный, но очень довольный проделанной работой механизатор…
Большую часть времени Владимир Владимирович проработал на комбайнах «Сибиряк», «Енисей», а в конце трудовой деятельности довелось импортными управлять – «Claas» и «John Deere». В 80-е годы за хорошую работу хозяйство премировало путевками, так что наш герой попутешествовал по Украине, Грузии, Киргизии. Но где бы ни был, все равно тянуло домой.
– Что же тут такого, что вы ни на что не можете променять?
– Родился я здесь. Съездить по делу в Рубцовск или поехать куда-то отдохнуть – день, два, и все! Больше мне не интересно. Зато по грибы съездить – милое дело! Ведро или два для себя всегда можно набрать. Или на рыбалку сходить на пруд за Конгрессом, карася половить. Можно на водоем в Бугры съездить – там щуку запустили, окуня, сазана. На удочку хорошо ловятся…
Теперь понятно, в чем магнетизм этого места – в простых житейских радостях, которые даются по праву рождения. За ними не нужно ехать за тридевять земель и платить десятки, а то и сотни тысяч рублей, однако при этом они дороже всего на свете.
Сельский менталитет
Чтобы познакомиться с сельским укладом Калашниковых, выходим из дома на свежий воздух. Палисадник небольшой, но уютный, весь в цветах и зелени. На заднем дворе суетится живность.
– У нас поросята, куры, утки – для себя, – поясняет хозяин. – Картошка, помидоры, огурцы, вишня, малина, смородина – все свое. Заготовки делаем на зиму. Пенсию платят, больше ничего не надо.
Через калитку выходим на параллельную улицу. Владимир Владимирович рассказывает о поселке:
– Раньше было дворов 80, сейчас жилых, наверное, половина осталась. Вот там дом пустует, там… получается, примерно через один.
Увы, многие уехали из когда-то благополучного Конгресса в поисках лучшей доли. А две дочери Калашниковых, наоборот, обосновались крепко. Обе замужем, у старшей Надежды – два сына, у младшей Юлии – две дочки. Семьи держат хозяйство и сдают молоко. По словам Владимира Владимировича, выгода от реализации небольшая, шиковать не приходится, но это единственный источник дохода в поселке.
Дом Юлии – прямо напротив родительского. Такая близость говорит о крепости семейных устоев, о желании видеться чаще, общаться и помогать друг другу. Сельский менталитет это приветствует, и именно этим сильна глубинка.
Знакомимся с находящейся здесь же женой Владимира Владимировича.
– Нина Александровна, может, вы объясните, что вас здесь держит?
– Родина – она и есть родина. Даже если останется три двора, я тут буду жить. Люблю деревню. У нас тишина. Правда, медпункта нет и всего один магазин, но если что-то надо, в город едем, там все покупаем. Зато мы все друг друга знаем, все свои. У меня здесь сестры, в любой момент встретились, поговорили и разошлись.
Выясняется, что Нина Александровна тоже уроженка Конгресса. Их семья жила по соседству с Калашниковыми. Дети дружили, а потом и поженились, и вот уже 46 лет вместе. Ну ведь счастливые люди!
Неизбывное чувство
Переключаю внимание на продолжательницу рода – Юлию. Она полностью посвятила себя хозяйству и дому. Оформила соцконтракт, приобрела двух дойных коров. Сейчас на подворье четыре дойных коровы, семь телят, куры, две свиньи. Днем сама ими занимается, поскольку муж работает механизатором у частника, а вечером уже в четыре руки управляются.
– Юля, вы почему в посёлке остались? Могли же уехать?
Юля раздумывает над ответом, поэтому включается Нина Александровна:
– Мы сами всю жизнь со скотиной управлялись, и дети – тоже. Мы привыкли так, нам НАДО. Мы по-другому жить не умеем. Коровы, свиньи – это наше. Я всю жизнь доила коров, и сейчас могу. Юля, если приболеет, меня зовет, я прихожу, хотя мне уже 65 лет. Окончила школу, мне бы тогда поехать учиться, но нет, пошла на ферму в 14 лет. Всю жизнь доила, мне это нравится.
– Вот и мне нравится, – подхватывает Юля. – Мне бы еще больше коровок хотелось иметь. Люблю я их. Планы есть, может, еще будут.
Молодая хозяйка исходит не только из рациональных соображений об увеличении дохода. Для нее не менее важной является потребность удовлетворения чувства любви к животным: приласкать, обиходить, поговорить с ними…
Как и отец, Юлия не может подобрать слова, чтобы выразить состояние души, которое в полной мере отразит привязанность к месту. Это какое-то древнее, неизбывное чувство, которое не поддается описанию.
Оберёг
Всей компанией выходим за пределы двора. Границы мира как будто раздвигаются. Здесь все к месту: убегающая вдаль пустынная улица; черный, как смоль, с белой «маской» теленок Цыган; стайка квохчущих куриц; большой куст полевой ромашки; старенький трактор-трудяга на дороге; заросший бурьяном брошенный дом… Пространство обволакивает тебя со всех сторон, и чувствуешь себя с ним одним целым. Сюда же вписывается звук мотоцикла. Это подъехал младший внук Калашниковых Егор, парень открытый и приветливый.
– Егор, жизнь в сельской местности – как она тебе?
– Замечательно! Чистый воздух, не то, что в городе, нет шума, здесь родители и все родственники…
Егору 16 лет, в этом году он поступил в барнаульское училище, будет машинистом-железнодорожником. Старшему брату 19 лет, он уже учится в институте на инженера-механика. Ребята принадлежат к поколению, которое растет с гаджетами в руках. Возможно, парни уже не вернутся в поселок на постоянное жительство, но то, что будут приезжать, – однозначно! Они знают крестьянскую работу, часто приходят к дедушке с бабушкой, чтобы помочь.
Наконец, приходит понимание, почему весь род Калашниковых так привязан к маленькому обезлюдевшему поселку, куда даже общественный транспорт не ходит. Потому что они – хозяева этой земли. Не в плане владения территорией, а в плане бескорыстного обмена потенциалами. И еще: малая родина – это своеобразный оберег, который дает чувство дома и защищенности.
Анна Моисеенко