Рынок, биржа, трейдер, зерновая сделка, фьючерс, волатильность – это понятия, которыми оперируют, так сказать, на вершине зерновой пирамиды. А внизу, на земле, властвуют совсем другие слова, главные из которых «механизатор», «поле», «урожай». И вообще, всё начинается с земли.

На стыке веков

Редакционный десант выгружается на станции Мамонтово, конкретно – на проходной ООО «Мамонтовское», специализирующемся на выращивании зерновых и масличных культур. Мы здесь впервые, поэтому генеральный директор Николай Николаевич Маньшин берет на себя миссию экскурсовода.
Территория ООО большая – около 6 га. Судьба предприятия типична для перехода из века прошлого в настоящий и охарактеризовать ее кратко можно так: создание, развитие, расцвет, упадок, возрождение.
В подтверждение взгляд цепляется за контрастную картину: на дальнем плане виднеются остовы разрушенной постройки, на ближнем – современная техника.
Маньшин приводит нас к стенам серого монументального здания. Такое впечатление, что перед нами строение в стиле «брутализм», которому свойственны грубые, подчеркнуто тяжелые формы.
– Это наследие наших предков, – просвещает нас Маньшин. – Сооружение предназначено для приемки и хранения зерна. Раньше здесь был хлебоприемный пункт, коротко ХПП. Первые склады построены, судя по записям в журнале, еще в 1929 году, а закончилось строительство в 1949 году. Все, что осталось сегодня – это линия складов и семяочистительная башня, или СОБ. Но приемка ведется, как во времена Советского Союза: зерно принимается, взвешивается, ссыпается в завальную яму, поднимается транспортером наверх в СОБ, проходит очистку на сепараторах и опять же транспортером перемещается в любой склад на хранение. Внизу галереи сохранились. В советское время здесь стратегический запас формировался. По всей стране перераспределяли: где неурожай, где урожай. Сюда приходили вагоны с сырым зерном, его высыпали, раскидывали, сушили. Потом вновь загружали в вагоны или машины и везли на Рубцовский мелькомбинат на переработку.
По словам руководителя, ранее существовало 20 складов. Удалось восстановить 4 склада и одну транспортерную линию. Сейчас возможно принять на хранение и сушку 20 000 тонн зерна – «мамонтовского» и от соседних фермеров.

Вековая пыль

– Внутрь пойдем? – вопрошает Маньшин, с сомнением глядя на наши городские одеяния. Переживает, что испачкаемся в вековой пыли.
– Конечно! – восклицаем. Что пыль, ее отмыть можно, а вот атмосферу рабочего пространства почти столетней давности где мы еще увидим и почувствуем?
Роль проводника Маньшин передает Павлу Геннадьевичу Лобкову. Должность его именуется как сушильный мастер, занимается он подработкой и сушкой зерна.
Нас ведут по лесенкам шириной всего лишь около 50 см, на которых габаритному мужчине, пожалуй, трудно повернуться. Сначала спускаемся под землю, где перед нами простирается длиннющий темный коридор со старыми стенами, транспортером и помеченными временем конструкциями. Затем поднимаемся этажом выше. Везде трубы, короба, тросы, рычаги, кнопки и прочее. Механизмы достаточно старые, но действующие. Пока они молчат, но после нашего ухода их запустят, и все загудит, завибрирует, взвивая пыль. Пыль эта священная, потому как происходит она от сушки и подработки зерна. Работяги прячутся от нее за спецодеждой и защитными средствами, но она настолько въедливая, что спастись от нее невозможно. Трудиться в таких условиях тяжело.
И еще пару слов про механизмы. Останавливаемся возле очередного большого агрегата, нависающего в метре над землей.
– Зимой вышел из строя вентилятор, – поясняет Маньшин. – Если честно, вначале руки опустились, попрощался с ним. Потом, думаю, люди делали до нас, и мы должны сделать. Окно в стене вырезали сваркой, пригнали кран большой, он нам сюда новый вентилятор подавал, а мы уже руками заталкивали эту махину в конструкцию. Все-таки восстановили сушилку и запустились под Новый год. Всем клиентам и себе зерно высушили.

Главный по сушке

Наши провожатые подробно объясняют назначение устройств и движение зерна. Мы впечатлены. И всю эту махину обслуживают 5 человек под руководством Павла Геннадьевича Лобкова.
– Механизмы сложные, я не один год на практике учился управляться с ними, – рассказывает сушильный мастер. – Чтобы они бесперебойно работали, приходится постоянно быть в движении. Башня высотой с пятиэтажный дом. Надо сверху донизу пройти, все посмотреть, чтоб все крутилось, ничего не ломалось, плюс в «крылья» пройти – это 300 метров в одну сторону, 100 метров в другую. Обход каждые 30 минут, и так каждый день.
– Когда сушка идет, – включается Николай Николаевич, – я помогаю, но не вывожу. По этажам побегаю, мне потом сутки отлеживаться надо.
Павел Геннадьевич – «старожил» «Мамонтовского», работает здесь уже 18 лет, видел, как он выражается, и худшие времена, и очень худшие. Получается, на его глазах производство приходило в упадок, а теперь восстанавливается. Душа его еще не поет, но радуется, поскольку он уверен, что у предприятия есть потенциал.
Что же, честь и хвала труженикам, которые, в буквальном смысле не жалея ног, обеспечивают исправную деятельность главной сушильной конструкции.

В разрезе

Наша дальнейшая беседа протекает в конторе, в тиши кабинета. В первую очередь интересуемся сельхозпроизводством, так сказать, в разрезе.
– Выращиваем 4 вида культуры: подсолнечник, пшеницу, ячмень и гречку, – дает расклад Николай Маньшин. – Пшеницу отправляем в Хлебоприемный пункт «Зарница», где ее перемалывают в муку высшего и первого сорта. Ячмень поступает в крупоцех, который расположен здесь же, на территории предприятия, на переработку в перловую и ячневую крупу. Гречку реализуем в компанию «Роса» Шипуновского района. Подсолнечник второй год подряд уходит в Казахстан, оттуда – в Китай.
По словам гендиректора, при составлении структуры площадей основной ориентир – обеспечение безопасности производства. Для этого нужно вырастить и купить у соседей столько ячменя, чтобы крупоцех был загружен собственным сырьем, которое можно без остановки перерабатывать. Еще один немаловажный фактор – маржинальность сельхозкультур. Например, цена на крупу падает второй год подряд. Значит, посевы гречки надо немножко сократить, а площадь под подсолнечником, на который высокий спрос, увеличить.
Большой интерес у руководителя вызывает чечевица. Три года назад ее посеяли, но не выгорело, потеряли огромные деньги. В этом году решили сделать еще одну попытку. Дело в том, что эта культура выгодная – в текущем году цена на нее достигла
94 тыс рублей за тонну. Если научиться ее выращивать, можно добиться прибыли на отдельных полях.

Вторая жизнь

Как было сказано ранее, хлебоприемный пункт ведет отсчет с 1949 года. Соответственно, оборудование и сельхозтехника устарели, причем давно. Так, в распоряжении механизаторов и водителей были комбайны «Енисей» и грузовики ЗиЛ.
Маньшин появился в ООО «Мамонтовское» в 2021 году и затеял модернизацию. Чтобы вдохнуть вторую жизнь в предприятие, на начальном этапе приобрел новые бороны и «Кировцы». В ближайших планах приобретение двух борон шириной 22 метра и одной 12 метров.
Если брать территорию, то за последние 3 года перекрыли кровлю на четырех складах, в трех из них забетонировали пол, а это все очень трудоемко и дорого. Через два месяца возьмутся за кровлю на пятом складе. Заменили ленту на одном транспортере. В крупоцехе также кровлю перекрыли и новое оборудование приобрели. Полностью заменили ввод электропроводов, перешли на самонесущий кабель. Перешедшую в собственность подстанцию также подлатали. Пусть на текущий момент с виду все неказистое, зато функционирует.
Сейчас в «Мамонтовском» трудится 25 – 30 человек в зависимости от сезона. Половина местных, со станции Мамонтово, половина из соседних сел – Бобково, Катково. Для них выделен транспорт, который ежедневно доставляет их из дома на работу и обратно. Средний возраст примерно 45 лет. В общем-то, люди держатся за работу, механизаторы вообще не меняются. Зарплата достойная, каждый знает, за что отвечает и сколько заработает. Причем, получают деньги не тогда, когда продукция будет реализована, как было раньше в хозяйстве, а регулярно.
Дабы не стоять на месте, руководитель задействует дополнительные возможности.
– Мы записались в программу с государственной поддержкой, – поясняет Маньшин, – благодаря которой произойдет оценка качества земли сельхозугодий. Будем знать, на каком поле каких микроэлементов не хватает. Это позволит вести грамотный севооборот.
Также предприятие пользуется льготными кредитами на пополнение оборотных средств и лизингом. Разумеется, все это с разумным подходом.

Через колено

Вторую часть беседы посвящаем персоне самого Маньшина. Любопытно же, как человек, который раньше эффективно много чем занимался, в том числе был чиновником, спустился, образно выражаясь, на землю?
– В 2014 году я занялся фермерством, – вспоминает Николай Николаевич. – Мне не хватало сельхозугодий. Обратил внимание на ООО «Мамонтовское». Там выращивали сельхозкультуры, но все было запущено. В 2021 году приобрел его вместе с территорией в целях увеличения посевных площадей. Раньше у меня 1500 га было, сейчас 3500 га, плюс сельхозпереработка. Когда сюда зашел, решил: все, что смогу, восстановлю. Чтобы люди не простаивали зимой без работы, приобрел крупоцех. Мы его восстановили, отремонтировали, людей набрали. Он круглогодично работает. Земледельцы, которые летом участвуют в полевых работах, имеют возможность работать также зимой. Все перерабатывается. Отходы от крупоцеха уходят на корм скоту местным жителям.
Удивляет, что, не будучи аграрием, Маньшин с легкостью употребляет сельскозяйственные термины, чего бы они ни касались. Чувствуется, что человек погружен в тему. Оказывается, он не только в полях самолично бывает, но и на тематические семинары ездит, на выставки, которые проходят каждый год в Алтайском крае, также бывал в Москве, в Санкт-Петербурге. А еще консультируется с привлеченным барнаульским агрономом. В общем, сам постигает университеты.
Получается, Маньшин – человек масштаба? Он соглашается и признается, что здесь-то масштаб небольшой, возможности позволяют уйти в любую сферу, но уже не хочется экспериментировать. Зацепило его это место.
– Мне на земле нравится, – признается Маньшин. – Я наслаждение получаю, когда в поле выхожу осенью или весной. Пашня, знаете, как пахнет! Наверное, корни сказываются. У меня дед был после войны председателем колхоза в Кормихе, в Волчихинском районе.
Ну, вот, пожалуй, и ответ: через поколение интерес аукнулся.
– Думаю, встречу старость здесь, – мечтает Маньшин, – все красиво сделаю, обустрою. Я даже землю взял, хочу домик построить, баню. Сельское хозяйство – это значимое, но самое рискованное дело в моей жизни на старости лет, и все равно мне комфортно.
В общем, со своим будущим наш герой определился: быть и жить на земле. Конечно, про «на старости лет» он преувеличил. Он сейчас в самом расцвете, и времени, чтобы поднять ООО «Мамонтовское», ему еще хватит, чего от души ему желаем.
Расстаемся с уговором, что мы обязательно приедем на уборку, чтобы увидеть золото полей и написать о тех, кто его растит.
Анна МОИСЕЕНКО.
Фото автора